Skip to content

Cемья

«Отец мой, Яков Минаевич Фридман, происходил из бедной многодетной семьи, он рано ушёл из дому, начав работать с двенадцати лет. Всему, что он умел и знал, он выучился сaм. Но за сорок лет своей скоротечной жизни прочёл несметной количество книг… Отец умер, когда мне было десять лет, Юре –– двенадцать. Мама, зубной врач, работала на конфетной фабрике в здравпункте… Жили мы на Плехановской улице в шлакобетонном доме… Маме от фабрики дали там комнату на втором этаже, над аркой… Прежде здесь помещалась какая-то контора… Со временем мама решилась сделать ремонт. Нанять маляра было дорого, и вдвоём с помощницей  мама белила потолок, красила стeны клеевой краской, выбегала на улицу вытрясать вещи, раздетая, потная, и простыла: стоял холодный ноябрь. …Мама сама поставила себе диагноз: воспаление лёгких. Потом –– отёк лёгких. Вот тогда впервые в жизни я молился… Мама сгорела за шесть дней».

«Жизнь, подаренная дважды».

Повесть «Пядь земли» Бакланов посвятил матери, Иде Григорьевне Кантор.

 Во вступлении к повести «И тогда приходят мародёры» рассказывается, как Лесов, вернувшись в родной город, разбомблённый в войну, разыскивает могилы родителей. Эта сцена автобиографична.

            «Могилу отца нашёл сразу. Столбики кирпичные, когда-то обмазанные цементом, обрушены, прутья железные, соединявшие их, перебиты пулями… Могилу мамы искал долго. На том месте, где –– помнил он зрительно –– должна она быть, снег ровный. Рукавицами, потом голыми руками … разгребал он снег, начали наконец попадаться бетонные обломка, здесь где-то поблизости разорвался снаряд. С одного из обломков, на котором белел мрамор, охотничьим ножом, привезённым из Австрии (рукоятка –– козья нога с шерстью, с подкованным копытцем), обколол лёд и прочёл половину отчества и дату смерти. А умерла она за семь дней до убийства Кирова. И, стоя над белым простором, под карканье ворон в зимнем небе, он сказал отцу и маме:

            –Я вернулся.

            Он ещё не чувствовал так, как оно придёт потом, что старшего его брата нет на свете. Он ещё недалеко отошёл от той черты, за которой столько осталось навечно».

В повести «И тогда приходят мародёры» погибшему на фронте брату Лесова автор дал имя своего брата Юры, хотя описал гибель другого человека. Как и Лесов, Бакланов узнал обстоятельства гибели своего брата через сорок лет после войны.

Григорий Бакланов, «После бомбёжки красивое небо», «Московский комсомолец», 03/07/1996.)

Родители писателя, Ида Григорьевна Кантор и Яков Минаевич Фридман, 1919. «Оттого что моя мама теплом и любовью окружала меня, я рос в убеждении, что я нужен миру, очень важное для человека убеждение, оно многое определило в мне. А миру окружающему было абсолютно безразлично, есть я или нет. И когда родился наш сын, я впервые понял, что, кроме нас он никому не нужен, страна и власть имущие вспомнят о нём, когда придёт время призвать его в армию, защищать их самих и страну».
С женой, Эльгой Анатольевной, и детьми Мишей и Шурой на даче в Красной Пахре, 1969. Фото М. Трахмана.
Юрий Яковлевич Фридман, брат писателя. Последняя фотография перед уходом на фронт, лето 1941. «Тоска по брату –– это прошло у меня через всю жизнь». («Литературная газета», 26/04/1995.) Эта фотография всегда стояла на книжной полке в кабинете писателя.
Г. Бакланов с женой в Будапеште. Фото М. Трахмана, 1970. Эльга Анатольевна, жена писателя, была хорошей рассказчицей, первым читателем и редактором, а также прообразом многих героинь в его книгах. «В каждой моей книге –– часть её души». (Посвящение к воспоминаниям «Жизнь, подаренная дважды».)
© 2019 grigorybaklanov.com. All Rights Reserved  
error: © Copyright... All Rights Reserved